Назначение Евгения Тихомирова на пост министра перспективного планирования поначалу воспринимается как очередная бюрократическая ротация, однако очень скоро становится ясно, что новый руководитель всерьёз намерен перевернуть с ног на голову устоявшиеся механизмы государственного управления. Его деятельная натура не терпит застоя, и под его началом министерство превращается в настоящий штаб по генерации смелых, а порой и откровенно фантастических инициатив, цель которых – кардинально улучшить жизнь граждан в самых разных сферах. Каждый новый проект Тихомирова – это буря активности, масштабные презентации, убедительные речи о светлом будущем и мобилизация огромных ресурсов. Однако за внешним лоском и уверенностью скрывается тревожная закономерность: многие из этих идей рождаются без глубокого анализа, без учёта реальных возможностей и последствий, движимые скорее искренним, но слепым энтузиазмом, нежели холодным расчётом. Стремление к прогрессу оборачивается чередой непредсказуемых экспериментов над обществом, где благие намерения выстраивают дорогу в совершенно неожиданные направления. Жизнь под началом такого реформатора превращается в непрерывную цепь сюрпризов, где сегодняшние грандиозные планы к завтрашнему утру могут быть перечёркнуты ещё более амбициозной, но столь же сырой концепцией. Результаты деятельности министра и его команды оказываются крайне далеки от запланированных идеалов: вместо обещанного процветания и порядка люди сталкиваются с хаотичными переменами, неразберихой и новыми, невиданными ранее проблемами, порождёнными самими же реформами. Непредсказуемость становится новой нормой, а каждый гражданин невольно превращается в участника масштабного социального эксперимента, исход которого не ясен никому, включая, возможно, и самого инициатора этих перемен. История Евгения Тихомирова становится наглядной и поучительной иллюстрацией того, как самые искренние стремления изменить мир к лучшему, будучи не подкреплёнными мудростью, терпением и пониманием сложности общественных систем, могут привести к последствиям, диаметрально противоположным изначальным целям, оставляя после себя не упорядоченный прогресс, а поле для новых, ещё более сложных вопросов и вызовов.