В холодном и суровом Ленинграде 1938 года разворачивается история, где сама реальность становится хрупкой гранью между жизнью и вечностью. Капитан Фёдор Волконогов, человек, чья карьера в органах когда-то казалась незыблемой, оказывается в положении загнанного зверя. Внезапно превратившись из преследователя в преследуемого, он вынужден скрываться в серых переулках и пустующих квартирах города, который теперь видит в нём врага. Его прежняя жизнь, построенная на слепом исполнении приказов и вере в непогрешимость системы, рушится в одночасье. Однако истинное испытание начинается не с погони по материальному миру, а с визита из мира потустороннего. Ночное явление расстрелянного коллеги становится тем поворотным моментом, который превращает физическое бегство в глубокое духовное странствие. Призрак сообщает капитану мрачную весть: в аду для него уже уготовано место, и путь к спасению лежит не через дальнейшее скитание, а через искупление. Единственный шанс избежать вечных мук – найти перед смертью искреннее покаяние и добиться прощения хотя бы от одного человека, чью судьбу он сломал своим участием в репрессивной машине. Это откровение заставляет Волконогова отправиться в мучительное и опасное путешествие, но не в географическом смысле, а вглубь памяти и последствий своих поступков. Его путь пролегает по адресам родственников тех, кто стал жертвами репрессий, в которых он, прямо или косвенно, принимал участие. Каждая встреча – это болезненное столкновение с живой болью, с оставшимися вдовами, осиротевшими детьми, сломленными родителями. Просить прощения у тех, чьи жизни он разрушил, оказывается задачей, в тысячу раз более сложной, чем любая операция по поимке врага народа. Он сталкивается с ненавистью, презрением, ледяным молчанием и собственным растущим ужасом от осознания масштаба содеянного. Это путешествие становится для него судом, где в роли обвинителей выступают не следователи, а человеческие глаза, полные скорби. Сюжет превращается в напряжённое исследование возможности искупления в мире, где само понятие вины было размыто государственной идеологией. Волконогов вынужден не только искать слова для извинений, но и заново открывать в себе способность к состраданию и раскаянию, которые он долгие годы подавлял. Его физическое выживание отходит на второй план перед вопросом о спасении души, а каждый шаг к возможному прощению одновременно является шагом к окончательному разоблачению и гибели. История становится трагической параболой о цене, которую приходится платить за соучастие в зле, и о призрачном, но единственно возможном свете личного морального выбора в самые тёмные времена.